Ну вот и всё,
Только сахарный дождь
Солит грязные лужи любви.
Ну вот и всё,
Ты сегодня уйдёшь,
Я прошу тебя - не уходи.
Ну вот и всё,
В октябре моих слёз
Ты растаяла в холоде дня.
Ну вот и всё,
Листья желтых берёз,
Извиняясь, хоронят меня.
Послушай, что я скажу -
Тебе не стоит жить,
Послушай, что я скажу -
Ты разучился любить.
Голубые тени вен порви быстрей,
Послушай меня - себя убей!
В этом мире давно
Тебя не держит никто,
Ты опускаешься на дно
Моря с названием вино.
Все тебе говорят,
Что ты должен бросить пить,
А я предлагаю тебе себя убить!
Веревку метр длиной я могу тебе дать,
И сам на табуретку помогу тебе встать.
И папа с удовольствием поможет тебе,
И сам потом повесится на собственном ремне.
И каждый сделает так,
Если сам себе не враг,
Ведь лучше солнца - мрак,
Сделай-сделай так.
Твоя душа сломает небо,
Синюю твердь,
И ты узнаешь тогда,
Что лучше жизни - смерть!
Ты идешь всё выше,
В глазах твоих темень,
Твои ноги покоряют
Ступень за ступенью.
Твоя жизнь, твоя смерть
Тебя под руки ведут,
Ты превращаешься в птицу
На несколько секунд.
Последний крик,
Последний солнца блик,
Последния твой миг,
Губами нервный тик... тик...
Я не мерил сантиметров глубины своей души,
Потому что в ней много километров пустоты.
И каждый миллиметр её кровоточит,
И то, что было моим смехом, на дне души молчит.
И это ты виноват - ты отвратительно жесток.
Это ты виноват - ты мне ничем не помог.
Ты выжираешь мою душу - и это твой пир.
Я ненавижу тебя, мой мир.
Мой мир состоит из дыма стлевших друзей.
Из них никто не горел, они истлели от идей,
Горящих внутри лишь только каждого из них,
Мой мир, ты уничтожил их.
Вечно серое небо в обоих глазах,
Обломки пенных звёзд в твоих холодных руках.
И я тоже много пью, когда идёт пир.
Я ненавижу тебя, мой мир.
Надежда есть всегда, но её надо найти,
И, заходя в метро, ты надежду подбери.
Ты достань её из лужи, отряхни от песка,
И ты увидишь КАК твоя надежда мала.
Ну давай нальём ванну тёплой воды,
Ножём по вене полоснём - теперь нам всё до пизды,
И в похоронной конторе деньги примет кассир.
Я ненавижу тебя, мой мир.
Ночь полна пустотой телефонных гудков,
И во мне остаётся боль несказанных слов.
Пепел пьяных друзей на грязном столе,
В треснутой рюмке капля водки на дне.
Но солнечный свет наполняет мой дом,
И кто-то опять смеётся за окном,
И птицы заполняют голубой эфир.
Я так люблю и ненавижу тебя, мой мир.
Мой чёрный город спит тревожным сном,
Спят чёрные дома в городе моём,
Спит чёрный асфальт, но яркий луч фонаря
Не спит, не сплю и я.
И я взрываю косяк, я уплываю в даль,
На моих ладонях пылью остаётся шмаль.
Меня манит чернота, меня зовёт город мой -
Ну что, ты идешь? Я беру тебя с собой.
Шумной пустоты навязший на уши звон,
Одинокий прохожий, лунный свет со всех сторон.
Надпись на заборе впечатляет..
А ну давай-давай сильнее ветер дуй.
Ветер! Гони ты на хрен ночь,
Я запаренный, но всё же я готов тебе помочь.
Мы прогоним её, не оставим даже тень,
Потом косяк на двоих и будет новый день.
Ветер гонит тучи, над домами край зари.
Мой город я с тобой и всегда со мной ты.
Где-то в утреннем тумане слышна сирена,
Что-то дернулось внутри - измена.
На мокром тротуаре уже сухая плешь,
Солнце греет землю, меня греет хэш.
Солнечный свет играет в битом стекле,
Как одинокие мысли в моей голове.
Мы растворяем сознание жизни,
Реальностью стал бешенный миг,
В котором мои чувства лишаются смысла,
Блокируя память о том, что я жив.
Жидкое небо впивается в вену,
Пену вбивая в мозгах. Страх
Проходит, раздвигая мне стену
Беспредельного чувства в новых мирах.
Крест, к которому я приколочен,
Инсулиновой иглой, кровоточат
Руки мои в точках разврата.
Всё кончится здесь. Жизни времени трата
Не оправдана скорым концом.
Горб земли станет венцом
Для меня и таких же, как я,
Умирающих в серости каждого нового дня.
Я хочу умереть за Иисуса Христа,
И пусть его пулей станет игла,
И пусть моим телом станут вены руки,
Я хочу умереть от великой любви.
Десять тысяч способов смерти
Вам предоставит сраховое агенство.
Я выбираю один лишь способ,
Удовлетворяющий мою особь.
Способ, не лишенный измены,
Но отклоняющий вскрытые вены,
А также полёты с высотных зданий,
И на мыльной верёвке удушливых зависаний.
Хватит, достаточно времени было,
Чтобы жиьт красиво.
Два часа до обрыва,
А может быть и два года.
Но это теории другого рода.
Я качусь вниз по наклонной,
Жизнь была достаточно полной
Реактивами, влитыми в кровь.
Я умираю за большую любовь.
Я хочу умереть за Иисуса Христа,
И пусть его пулей станет игла,
И пусть моим телом станут вены руки,
Я хочу умереть от великой любви.
Вечер упал за горизонт,
Небо с пятном ...
Ночь раскрывает свой зонт,
Ты уже спишь и тебе снятся сны.
Ты видишь море цветов,
Ты видишь не в первый раз,
Ты видишь в небе орлов,
Которые в когтях несут твой глаз.
И ты просишь чего-нибудь еще,
Ты просишь того, сто у тебя нет,
Ты хочешь вернуть себе всё -
Твои цветы и моря, и ярко-розовый цвет.
И ты ставишь еще один штамп
На поверхности левой руки,
И при свете электрических ламп
Ты постепенно уплываешь в иные миры.
И ты думаешь, что можешь летать,
И ты думаешь, что это не сон,
И ты думаешь, что ты можешь стать
Таким же несущим свой глаз орлом.
Но почему-то ты стал падать вниз,
Но почему-то порвался полет,
И ты думаешь, это мозга каприз,
А это не каприз, а всего лишь прихват!
Дождь. Я весь на хуй промок.
Я вышел из дома, всё дальше порог,
За которым я оставил сам себя,
И кто-то другой уводит в ночь меня.
Мне мой папа сказал - Иди ты на хуй, сынок.
Где только ночь, дождь, и я промок.
В моей жизни не будет счастливой звезды,
А, в рот оно ебись, мне всё до пизды!
В моей голове ночь, а в глазах один дождь.
Во рту сырая сигарета, во всём теле дрожь.
Из ниоткуда в никуда ноги делают шаги,
И почему-то сейчас они очень легки.
Ну как ты заебала меня моя жизнь,
Как будто кто-то сказал мне - Постой, оглянись.
Я оглянулся и увидел дождь, улицу, ночь,
Я один остался дома, я другой ушёл порчь.
Я дойду до рассвета через весь город тьмы,
До того самого места, где кончаются сны,
Где начинается день, вино в бокале искрящий,
С дыхания девушки, пока еще спящей.
Где не надо быть тем, кем я не хочу,
Где всё, что мне надо, я получу,
Где совсем не осталось никакого места страху,
Где я любому скажу - Иди ты на хуй!
У, какая блядь. А, в пизду любовь.
В моих жилах от холодного дождя застыла кровь.
Вместе с кровью застыли хэш и алкоголь,
Этой ночью я играю трезвую роль.
Я трезв! Мозги не варят ни хрена,
Только немного от пива гудит голова,
Только немного от секса стелется туман,
И для меня облегченьем стал бы водки стакан.
Когда ты вернёшся, я буду другим,
А может быть останусь таким, как был.
Когда ты вернёшся, будет тёплый дождь,
А может будет ветер, бросающий в дрожь.
Когда ты вернёшся, будет зима,
А может будет шуршать под ногами листва.
Я встречу тебя, и ты опять улыбнёшься,
Но это будет потом, когда ты вернёшься.
Когда ты вернёшся, будет летняя ночь,
И ты будешь похожа на её дочь.
Когда ты вернёшся, будет много цветов,
Я буду молчать, у тебя не будет слов.
Когда ты вернёшся, облака над головой
Уплывут куда-то вдаль, тебя оставив со мной.
Ты посмотришь им вслед и скажешь, что остаешься,
Но это будет потом, когда ты вернёшся.
Когда ты вернёшся, окунись в мои глаза,
И ты увидишь на дне отраженье себя.
Когда ты вернёшся, я коснусь твоих рук,
Наверно будет слышен под рёбрами стук.
Когда ты вернёшся, может несколько слёз
На моих будут щеках, но это так, не всерьёз.
И может быть ты тоже слезами зальёшься,
Но это будет потом, когда ты вернешься.
Когда ты вернёшся, я не буду больше пить,
Себе последний косяк я позволю забить.
Когда ты вернёшся, капли крови с иглы
Упадут последний раз на руки мои.
Когда ты вернёшся, будет всё, как хочешь ты,
Будет смех и слёзы, друзья и цветы.
Ну а пока ты там с кем-то где-то ебёшься
А это будет потом, когда ты вернёшся.
Ты холодна, как снег, как лёд.
Ты холодна, от тебя меня рвёт.
Ты холодна, как ночная пустота.
Ты холодна.
Ты холодна, как пустая кровать.
Ты холодна, ни дать, ни взять.
Ты холодна, пустые слова.
Ты холодна.
Ты холодна, как свет далёкой звезды,
Которая, чо светит, что не светит - всё равно.
Ты холодна, как плохие стихи,
Наполненные буквами дешёвой тоски.
Ты холодна, как молчаливая пыль,
Покрывшая зелёную пустую бутыль.
Ты холодна, как глаза врага.
Ты холодна.
Ты лежишь, твои глаза под тенью согнутых век,
Из них не брызнут никогда потоки маленьких рек.
И ты не сможешь улыбнуться мне уже никогда.
Ты холодна.
Обрывок проводов твою шею стянул.
Я знаю - всё из-за меня, я этот круг замкнул.
Ты лежишь, ты холодна, а я рядом ем суп.
И мне не надо делиться - ведь ты же труп.
Ты холодна, как снег, как лёд.
Ты холодна, от тебя меня рвёт.
Ты холодна, как ночная пустота.
Ты холодна.
Ты холодна, как пустая кровать.
Ты холодна, ни дать, ни взять.
Ты холодна, пустые слова.
Ты холодна.
Мне хочется быть сном, лёгким, как запах цветка.
Мне хочется быть сном, плывущим сквозь облака.
Ломающим явь на стрелки часов и на обломки дней.
Мне хочется быть сном, в котором я буду сильней.
Ветер с полей моих снов приносит лишь тёплую ночь.
И дождь умывает рассвет, как наяву, точь-в-точь.
Смогу ли я стать сном ушедших друзей мне ответит табачный дым,
И сколько мне надо ждать, и буду ли я цветным?
Мне хочется быть сном, в котором печаль умрет.
Мне хочется быть сном, где хотя бы кто-то не врёт.
Но будет ли так - я узнаю потом, прижимая подушку к лицу.
Мне хочется быть сном, я буду им, если усну.
Прощайте берега далёкой земли,
Расстреляные ветром открытого окна.
Прощайте навсегда все мои корабли,
Я сегодня свой флот сжигаю дотла.
Я оставлю лишь парус с фрегата судьбы,
И, наверно, я буду неправильно понят.
Символ чистой и нежной, разбитой любви,
Пусть меня по утру в нём похоронят.
И пусть идёт дождь три дня и три ночи,
Чтобы не было видно ни грусти, ни слёз.
И чтобы кто-то улыбнулся, если захочет.
Может, он не поверит, что я умер всерьёз.